Эпоха мёртвых. Москва - Страница 149

149

Первый день их присутствие напрягало, но затем о них просто забыли. Гости не гнушались услугами «банных дев», с удовольствием пили водку и не мельтешили, даже модную свою форму сменили на самую обычную военную «флору», а свой приметный транспорт убрали в ангары возле канала, где выставили охрану. И тем самым совершенно слились внешне с толпой «торговцев» и других людей из процветающих ныне общественных групп.

Маялся только Валера. Причём, к своему собственному удивлению, маялся сильно, даже отклонил предложение гостей разделить с ними радость совместного распития водки в бане. Не нравились ему эти гости, не нравились — и всё тут. Насмотрелся он на подобных личностей на подхвате бесконечных влиятельных людей, окружавших его со всех сторон. Тот «через ОБЭП вопросы решает», на другого МУР пашет, на третьего ещё кто-то — даже удивляешься, осталось у этих людей в мундирах время чем путным заниматься, вроде защиты населения от преступности, или всё время у них оплачено на год вперёд?

Особенно запомнился ему случай с одним знакомым, которому квартиру сожгли за какие-то непонятки. Тот потыкался в один отдел, в другой, там до него никому дела не было, все отправляли его к пожарным или просто на хрен, и в конце концов кто-то привёл его в героический, прославленный Шараповым и Глебом Жегловым МУР, Московский уголовный розыск. Тот самый, который надо выговаривать рычащим голосом актёра Высоцкого для вящего эффекта. Взяли с него поначалу немного — всего семь тысяч долларов. Но и взамен ничего не обещали, взяли «чисто за послушать». Послушали, покивали понимающе, затребовали ещё пятнадцать авансом и пообещали уже «посмотреть».

К счастью, знакомый на разводку не повёлся, потому что Валера по другим каналам пробил того, кто на него наехал, и обнаружил, что это сын большого милицейского начальника всероссийского масштаба, и как следствие — «очень успешный законопослушный бизнесмен», занимающийся всё больше отмывом денег. В общем, плюнул знакомый на квартиру, решил, что себе дороже связываться.

И вот эти люди как раз донельзя просто напоминали ему тех самых «слушателей» — смотрят на тебя и оценивают, сколько с тебя можно поиметь сейчас, а сколько потом. А напоминая — раздражали до ужаса, он их даже избегать начал, хоть и в довольно вежливой форме, на дела ссылался.

Капитан, что тогда подсел к ним в трактире, появлялся рядом раз двадцать в день, ненатурально улыбался и спрашивал, не выходили ли на связь те, кого они все так ждут, чем допёк Валеру окончательно, и тот уже боролся с искушением всадить капитану пулю в лоб. Или просто отметелить до потери пульса, здоровья бы хватило.

При этом Валера понимал, что так реагирует на гостей только он один, для всех остальных это денежные партнёры, не считающиеся с расходами, с которыми дело иметь не только можно, но и нужно, и как можно больше. Начни он высказывать свои претензии вслух — и даже знающий его с детства Самбист впадёт в прострацию от недоумения: платят ведь люди за услугу малую, какого рожна ещё нужно? А учитывая, что эти люди половину соседней области контролируют, и под ними ходит главный «бизнес-партнёр» Колено, то на скандал нарываться будет только последний дурак. Прагматизм делает бизнес успешным по-настоящему.

Дел, правда, тоже хватало, не всё время Зять посвящал размышлениям о неприятных визитерах. Готовили два катера для перевозки к Иваньковскому водохранилищу, где высланная разведка нашла неплохое пустое место под базу, неподалёку от Ленинградского шоссе — целая деревня, в которой каким-то чудом верх сумели взять мертвяки, тем самым полностью освободив её от населения. А теперь осталось только освободить её от мертвяков.

С катерами вообще морока была — для погрузки пришлось извлекать их из воды, обновив старый и корявый слип, чтобы не сгубить технику, затем устанавливать на каждой платформе настоящий стапель, куда катер и затягивать, да и как сами платформы добывали — это отдельная история. Платформы, кстати, нашлись, но дольше довелось для них тягачи искать — КамАЗов-седельников на базаре не было. Три дня убили только на это, и то хорошо, что за дело всезнающий Борик взялся, а без него вообще пролетели бы.

Прицепы были длинномерные, рассчитанные аж на тринадцатиметровый груз, но без откидной аппарели, под погрузку краном. Кто-то сказал, что они вообще для вертолётов предназначены, вроде как в ремонт и утилизацию возить. Развернуться с ними под погрузку тоже оказалось той ещё проблемой. Первый катер грузили очень долго, в результате чуть не пробили днище, но справились всё же. Со вторым уже чуть проще получилось, опыта набрались.

Собирали ещё и два КамАЗа всякого нужного барахла. В передовом отряде для освоения новых земель отбывало аж пятьдесят человек — двадцать бойцов Валеры и три десятка работяг всяких нужных специальностей, не из проигравшихся неудачников, а «белая кость», профессионалы, поселившиеся в дачном посёлке. Некоторые из них, кстати, собрались ехать с женами или появившимися подругами — тут многие уже ими обзавелись, но Валера воспротивился, успеют ещё перевезти, сообщение между базами будет постоянное. А пока даже деревня от зомби не очищена, нечего туда семейных тащить.

Сам он вынужден был задержаться на базаре — «гости» бы не поняли, куда он поехал, если таинственный Сергей Крамцов должен был связаться именно с ним. Поэтому, скрепя сердце, остался, хотя оставаться никакого желания не было. Да и самому хотелось поучаствовать в обустройстве нового места. В результате эдакого внутреннего конфликта он злился на приезжих ещё больше, и, как и подобает долгой и сильной злости, — она переросла в настоящую ненависть. И тогда он зашёл в свой личный склад, вышел оттуда со здоровенной полосатой сумкой-вьетнамкой, вызвал Матроскина и сказал резво прибежавшему бойцу:

149