Эпоха мёртвых. Москва - Страница 20

— Песец, кажись… — выдохнул капитан Бугаев.

Я выпустил камеру, которая закачалась на ремне, судорожно схватил автомат и вскинул его к плечу, наведя на мёртвую тварь. Соловьёв тоже продолжал целиться.

— Я ему три пули в череп всадил, — пробормотал он. — Почему оно не сдохло?

— Мозги без надобности? — спросил Бугаев.

— Может, мозги передвинулись? — предположил я. — Вон у него какой горб на шее сзади, а башка совсем плоская.

— Всё возможно, — философски ответил Соловьёв и скомандовал: — Давай все на броню! Подмога нужна.

Мы с капитаном подвинулись, и нас снова стало наверху пятеро. Все держали на прицеле на этот раз явно мёртвую тушу, из которой на асфальт понемногу вытекала какая-то тёмно-коричневая жидкость, уже совершенно непохожая на кровь.

— Короче, «Сосна»! — вызвал Соловьёв по рации. — Давай сюда третий номер, есть что погрузить! Сразу за «Рамстором» налево, под мост, дальше нас видно.

— Принял, — ответила рация. — Направился к вам.

Я с недоумением посмотрел на Соловьёва, спросил:

— Этого морфа с собой прихватим, что ли?

— Именно, — кивнул командир. — У нас полиэтилен в грузовике, упакуем в лучшем виде.

— И резиновые перчатки тоже имеются? — поинтересовался я.

— Тоже имеются, — подтвердил Соловьёв. — И ты сейчас в этом убедишься лично, потому что будешь эту дрянь грузить.

Через минуту к нам на хорошей скорости подкатил «Покемон», с ходу сбив двух направлявшихся к нам мертвяков. Из него выскочил невысокий худой спецназер, державший в руках рулон пластиковой плёнки. Ещё двое выпрыгнули из кузова. А я уже понял, что к чему. И ещё через минуту, под аккомпанемент раздававшихся с брони выстрелов, я вместе с капитаном Бугаевым и двумя прапорами из кузова, действительно в хозяйственных резиновых перчатках, ворочал по асфальту вонючую тяжеленную тушу морфа, заворачивая её в полиэтилен. Забрасывали в кузов грузовика её уже вшестером. Тварюга явно весила куда больше центнера, к тому же, замотанная в полиэтилен, стала очень скользкой и неухватистой. Судя по всему, где-то нашла целую прорву белка своего вида, вот и откормилась.

Хотя… Если это была собака и она сумела сожрать другую собаку, не дав той воскреснуть, то она стала уже намного сильнее. И дальше на других собак охотилась эффективней. Сожрав ещё одну, выросла и усилилась ещё больше. Интересно, такому прогрессу может быть предел или нет? Страшно подумать, во что может откормиться такой морф, скажем, за год, лишь бы собак в меню хватало. Ладно, может быть, там, в «Пламени», разберутся. Там, как я вчера случайно узнал, дали приют немалой группе учёных, причём затащили их туда целенаправленно, выслав за ними в город мотоманевренные группы и эвакуировав с семьями. И даже завезли с какого-то минздравовского склада целую кучу медицинского и лабораторного оборудования. «Пламя» явно собиралось развивать науку нового, перевернувшегося с ног на голову мира.

Пока мы возились с погрузкой, мертвяков вокруг изрядно прибавилось, в дело даже несколько раз вступали пулемёты бронетранспортёра, хотя боеприпасы к ним предполагалось хранить до рейда в городе. К тому моменту, как мы заскочили внутрь стального корпуса бэтээра, на нас пёрла целая толпа. К счастью, ждать нам больше ничего не надо было, дизели победно взревели, и тяжёлый БТР прошёл сквозь ещё неплотную толпу мертвяков, даже не заметив её. Разве что Соловьёв выругался, предполагая, что от колес будет потом вонять. Это он верно предположил, кроваво-слизистый след тянулся за колёсами машины ещё долго.

Как же всё странно получилось… Насколько люди сильнее этих самых оживших мертвецов и насколько мир людей оказался перед ними беззащитным. То, что могло людей защищать, хранилось в далёких складах, за крепкими воротами, подальше от этих самых людей. И в самый критический момент тех, у кого был доступ к этой технике, к горам оружия, оказалось слишком мало. Что такое несколько полков, если считать тех, кто уцелел после массового дезертирства, на десятимиллионный мегаполис и огромную область? Даже не капля в море, а величина, стремящаяся к нулю. Несколько тысяч военных, которые ещё и свои семьи должны спасать, и самих себя. Наш мир не умер, побеждённый волной восставшей мертвечины, он просто сдал себя ей, без всякого сопротивления. Печально об этом думать сейчас, когда мы на своей бронетехнике играючи справляемся со всеми этими мертвяками. При этом осознавая, что мы побеждены ими. Уже побеждены.

Для меня это второе такое разочарование в жизни. Первое было раньше, когда я был ещё ребёнком. Тогда я всего не понимал, лишь позже осознал, что случилось. Когда сдали мою страну, которая не проиграла войну, не пала жертвой агрессии и даже не стала банкротом. С которой вообще ничего не случилось, казалось бы, живи да радуйся, строй светлое будущее. Её сдали лишь потому, что лень было с ней возиться, зато хотелось денег и почестей, роскоши такой, какая у нас не полагалась, и если можно, то на халяву. Потому что к власти пришли мерзавцы с дураком во главе. А теперь такие же сдали весь мир, и тоже потому, что не хотелось возиться со слишком способным к самообороне народом. И всё. Пришёл вот этот самый полярный зверь с ценным мехом, только, блин, дохлый совсем. И воняет мертвечиной. И кусается, зараза такая.

Пока я предавался мрачным мыслям, наш бэтээр, вновь оторвавшийся от колонны, перемахнул через путепровод над Кольцевой автодорогой, и мы вкатили в город, пустынный и мрачный на фоне грязного неба, в которое поднимались дымы многочисленных пожаров.