Эпоха мёртвых. Москва - Страница 116

116

Когда мы миновали город, народу стало меньше, лишь на посту ДПС обосновался ещё один опорный пункт, с танком и двумя боевыми машинами пехоты. Рядом — «эрхашка», на броне которой стоял голый по пояс (на таком-то ветру) воин с биноклем в руках, оглядывающий окрестности. Служба неслась, в общем, хоть и без особой настороженности. И бойцы не бездельничали — обкладывали танк всё теми же бетонными блоками, приподнимая их на ломах, отдуваясь и матерясь. По всему видать, решили из старого Т-62 сделать неподвижную огневую точку, а если и подвижную, то очень ограниченно. И в таком решении я местных командиров поддерживаю полностью, потому что аппетит у танка такой, что на использованной им солярке можно целую колонну бронетранспортёров прогнать на то же расстояние. А о грузовиках и не говорю. Да и БМП экономичностью не поражают, собственно говоря.

— Шмель, сколько твоя «копейка» соляры жрала? — спросил я Мишку.

— Ну, если на пробег с часов пересчитать, то до ста восьмидесяти на сотню хавала, — ответил он, немного подумав. — Но двигун погребаный был, так литров сто тридцать, если новая.

— А бэтээр новый?

— Полтинник, что ли… — ответил он, задумчиво сморщившись. — Точно, полтинник, если новая восьмидесятка. А дальше уже по мере износа и сложности рельефа растёт. Можно и сотню тратить, было бы желание. А чего?

— Да вот на ВОП глянул и задумался: будут танки по дорогам кататься?

— Вряд ли, — решительно ответил он. — Не напасёшься на них. Бэтээр — самая круть будет, как я думаю. А вообще «бардаки» в цене должны быть, у них расход ненамного больше «шишиги». Или вот такие, гляди!

Он указал рукой вперёд, и я поначалу даже не понял, что за две машины стоят у обочины. Поначалу показалось, что старые БТР-40 кто-то вытащил со складов длительного хранения, но быстро эту мысль отвёл. Пятнистые угловатые машины выглядели современно — две оси, большие колёса, бронестёкла в бортах и впереди, коническая башня, но не с КПВТ, а со спаркой из «Утёса» и АГС-30. В кормовом листе распашные двери. Мы прокатили мимо, сопровождаемые взглядами стоящих рядом вооружённых людей в камуфляже.

— Это что?

— «Выстрелы», — сказал Мишка. — Новьё, только в серию пошли. Бронированные грузовики, считай, для погранвойск придумали и для «вованов», кажется. Идеальная машина для наших времен.

— Это почему? — полюбопытствовала Маша.

— Потому, что вся ходовая и движок — камазовские, а что не камазовское, то простой сваркой лечится, — ответил Шмель. — И жрёт, как тот же КамАЗ, ну, с грузом. Нормально, в общем. Кстати, что за войска там с ними были? Я что-то не понял ни разу.

Действительно, отвлеклись мы на машины, раз уж разговор о них шёл, но вояки, стоявшие там, выглядели необычно. Очень уж всё было на них новое и современное, да ещё и расцветка камуфляжа какая-то непривычная. Отличные броники, интегрированные с разгрузками, лёгкие шлемы с открытыми ушами, не стандартные армейские, даже новые, и — что удивило больше всего — у каждого на шлеме крепление под ночник, а уж это для нас роскошь непозволительная, так армия не жирует. Да и шевронов никаких привычных видно не было. Оружие же стандартное — новые «семьдесят четвёртые», все с подствольниками, у одного СВД-С заметил.

— А хрен его знает, — ответил я. — Никаких опознавательных знаков.

— Был какой-то, — подал голос Большой. — Только странный, вроде как секира в круге.

— Да этих знаков развели сейчас… — фыркнул Шмель. — У каждой части своё. У кого волк с кинжалом, у кого свинья с топором. Типа на страх врагам.

Как бы то ни было, но эти самые «войска» впечатлили. По мордам — явно не призывники, упакованы по самые уши, техника новенькая, по всему видать — как раз и есть та самая армия новоявленного местного «князя», о каком Пантелеев мне поведал. До них-то пока всё больше обычные военные попадались, а эти какие-то… специфические. Но связываться с такими неохота было бы, если честно. Впрочем, они на нас внимания обратили мало, да и то лишь постольку, что, кроме нас, никого вокруг не было.

До Медного добрались быстро. Первое, что заметили — очередной опорный пункт на развилке. Сделан был тоже на совесть — бетонные блоки, мешки, всё замотано «егозой» в несколько слоев, и даже навесы сверху сделали, чтобы наряд от дождя и солнца защищать. Была и вышка, сколоченная из серьёзного бруса, на которой топтались двое наблюдателей. В середине бетонного сооружения стояла БМП «копейка», такая, какие у нас в полку в своё время были, наставившая свою короткую пушку на дорогу. Службу несли и военные, и гражданские, и даже пара братков ошивалась. Интересная комбинация, видать, «представители всех слоёв населения» собрались.

С ходу проехать не удалось, остановили. Пересчитали людей в машинах, сами машины досмотрели, правда, зачем — я так и не понял, потому что десять одноразовых гранатомётов и два пулемёта даже поморщиться досматривавших не заставили. Для порядку, что ли? Затем каждому из нашей команды выписали одноразовый пропуск, записав в него время прибытия и дату. Ну ладно, порядок так порядок.

В селе, к удивлению и некоторой радости, было оживлённо. Люди ходили по улицам без особой опаски, не все даже вооружены были, ездили машины. Мертвяки, по всему видать, тут разгуляться не успели — или не добралась сюда эпидемия, или всё уже зачистили. На окраине обнаружился настоящий «лагерь перемещённых лиц» — собрание вагончиков и палаток, возле которых горели костры и на перевёрнутых ящиках сидели люди, вида всё больше или унылого, или праздного. Насколько я понял, это и был один из «Центров спасения» — типичный лагерь беженцев.

116